Майкл Харрис - Со всеми и ни с кем: книга о нас – последнем поколении, которое помнит жизнь до интернета
Формирование вкусов? Было очень странно слышать это словосочетание, зашкаливающее элитарностью, из уст новичка сетевого предпринимательства. «Мы очень хотим быть законодателями вкусов, – продолжал он. – Да, иногда наши алгоритмы предложат пользователю музыку, которую он уже выбирал в прошлом, но наша задача в том, чтобы продвигать и неизвестные пользователю песни, которые он, возможно, выбрал бы сам, если бы знал о них. В этом будет нечто приятное и одновременно неожиданное».
Настойчивость, с какой Роман говорил о формировании вкусов, характерна для большинства провайдеров контента, стремящихся лишь к одному – к потаканию желаниям пользователей. Эта тенденция должна еще пройти долгий путь, прежде чем сможет противостоять тому, что известный сетевой активист Элай Парийзер назвал «пузырем фильтров».
Вот как работает этот пузырь: с 2009 года Google предвосхищал те результаты поиска, которые посетитель сайта мог посчитать наиболее интересными. Затем система выдавала эти результаты после каждого запроса, постепенно сужая кругозор самого пользователя. В 2013 году Google объявил, что так же будет работать и сервис Google Maps, облегчая нахождение мест, которые, по мнению поисковика, вам нравятся (и затрудняя поиск мест, ранее вам неизвестных). Этому примеру последовал Facebook, выдавая подобным образом по запросу список активности ваших «друзей». В конце концов информация, с которой вы имеете дело, начнет казаться вам абсолютно персонифицированной, она будет подтверждать правильность ваших убеждений, предрассудков, верность жизненного опыта. Но такой подход тормозит личностное развитие. Персонификация – восхваление вашего вкуса, мнения – может оказаться смертельно опасной для настоящего обучения. Только в том случае, если поисковые сайты, подобно Songza, продолжат выдавать пользователям «неожиданный» контент, мы сможем избежать «пузыря фильтров». Высокая оценка тех редких экспертных оценок, которые пока появляются в сети, поможет сделать нас восприимчивыми к чему-то поистине новому, неизведанному и волнующему.
* * *Неизбежный спутник девальвации профессионального экспертного мнения – это завышение оценки общественной точки зрения именно в награду за любительщину. Комментарии в сети буквально усеяны акронимом ИМХО, обозначающим совершенно безобидную, на первый взгляд, фразу (in my honest opinion – «по моему искреннему мнению», или in my humble opinion – «по моему скромному мнению»). Эта аббревиатура возникает, когда нужна индульгенция на безнаказанность публичного высказывания. «ИМХО, мексиканцы должны хорошо говорить по-английски, если они хотят работать в нашем ресторане». Не прикасайтесь ко мне! Это всего лишь мое мнение!
Я привык видеть в ИМХО предвестник глупости и чепухи. Акроним обычно предупреждает о том, что комментарий либо плохо обдуман, либо пропитан предрассудками, либо пустяковый. Это элемент той культуры публичных обсуждений, в которой «искреннее мнение» заслуживает публикации и усвоения не из-за своих достоинств, а лишь за «искренность». В своей чудесной книжке On Bullshit специалист по философии морали Гарри Франкфурт предлагает полезное уравнение, предсказывающее превращение обсуждения какого-либо вопроса в чушь:
Чушь неизбежна всякий раз, когда обстоятельства вынуждают человека говорить о том, чего он не понимает. Таким образом, чушь производят всегда, когда необходимость или возможность заставляют человека говорить о каком-то предмете, обсуждение которого требует знания фактов, неведомых говорящему.
Так не создаем ли мы сами машины по производству чепухи? Не становится ли ясно по содержанию более ста миллионов любительских описаний путешествий, заполняющих сайт Tripadvisor, что желание говорить публично практически всегда превосходит наши знания о предмете? Во всяком случае, приглашений к выплескиванию в сеть всякого бреда предостаточно.
Когда я начинаю тонуть в абсурде – своем и чужом, – я вдруг задумываюсь о том, каково было сидеть, скажем, году в тридцатом где-нибудь в нью-йоркском кафе, читая в New Yorker книжное обозрение Дороти Паркер. Интересно, какие ощущения вызывало такое чтение? Эти комментарии, состоявшие из сотен слов каждый, были и понятными, и внушающими понимание, в них не было ничего смешанного и избыточного. В них не было демократических претензий на «независимое мнение», в них звучал один, но значимый голос. «Независимое мнение» мисс Паркер было обычно немногословным. Она знала цену остроумию («как и изящному дамскому белью»), которое ценится именно за краткость. Рецензируя любимую ныне книгу Алана Милна «Винни-Пух и все-все-все», она не стала распространяться о ее достоинствах. Например, описав, как Винни и Пятачок пели в снегу, Дороти заявляет: «А в этом месте я растаяла и упустила развитие сюжета». И никто, слава богу, не откликнулся несусветной тарабарщиной… Искренность заметок Паркер тогда не глушилась десятками голосов, спешащих заполнить пространство глупыми комментариями.
Обзор был прочитан, журнал выброшен, и читателю предстояло самому решать, доверять ли мнению мисс Паркер. На этом все и заканчивалось. Изредка читатели писали в редакции (и эти письма публиковали, если они были осмысленны). Но чаще всего суждение критика было окончательным, и дискуссия велась только от него в сторону читателя. Какое это благо – помолчать, послушать и не спешить с возражениями. В этом есть безмятежность и налета благодати.
В нашей жизни всегда было немало абсурда. Однако никогда прежде не придавалось такого серьезного значения пустой болтовне, в которую выливаются зачастую публичные обсуждения. Раньше каждый мог ткнуть пальцем в известных болтунов (политиков и полубезумных пророков) и осуждающе покачать головой. Сегодня не на кого показывать пальцем, ибо все мы плывем в этом болоте. Когда диванному философу дают в руки мегафон, а толпа «независимых мнений» глушит одинокие голоса профессионалов, разве не приходит нам в голову, будто нести околесицу – это единственный способ общения с массами? Может быть, мы сумеем создать вакуум мнений, искоренить абсурд и выделить действительно лучшее?
Глава 5
Подлинность
– Но разве здесь не все зеленое?
Фрэнк Баум, «Удивительный волшебник из страны Оз»Эндрю Ын работает на кафедре компьютерных наук Стэнфордского университета. Он год за годом читает лекции перед аудиторией, в которой сидят около четырехсот самых умных студентов. В 2008 году запущенный им видеопроект – Stanford Engineering Everywhere («Стэнфордское техническое образование для всех») – позволил ему читать лекции в сети. Для этого Ын просто ставил камеру в аудитории, а потом выкладывал в сеть запись лекции (обычно именно так в сеть попадают скучнейшие пиратские копии). Однако масса откликов, поступивших в адрес его чата, заставила Эндрю задуматься. Есть великое множество людей, которые в силу определенных обстоятельств или из-за недостатка средств не могут себе позволить учиться в Стэнфордском университете, хотя и жаждут этого. Как можно удовлетворить их стремление к знаниям? Способен ли интернет, как и другие передовые средства коммуникации, позволить нам (заставить нас) перераспределить монополию на знание? Разве не любая информация должна быть свободной и общедоступной?
В течение нескольких лет Ын в свободное от работы время разработал основы технологии, воплощенной сегодня в «массовых открытых онлайновых курсах» (massive open online courses) – МООК. Ына занимал единственный вопрос: как создать курс, пригодный для обучения любого количества студентов? Ответ появился в форме вопросников для самооценки, дискуссионных форумов, более динамичного стиля чтения лекций и неожиданного предложения оценивать знания студентов другим студентам. Это, по мнению Ына, не менее эффективно, чем мнение преподавателя или профессора (если каждый студент оценит знания пяти других, а его, в свою очередь, оценят пять других студентов). Летом 2011 года он объявил о начале курса, и на него сразу же записались сто тысяч человек. Эндрю тут же подсчитал, что ему потребовалось бы двести пятьдесят лет, чтобы прочитать в Стэнфордской аудитории лекции для такого числа студентов.
Началась революция МООК. 18 апреля 2012 года Ын (вместе с Дафной Коллер) объявил о начале работы обучающей платформы coursera.org. Предположение Эндрю, что в мире существует огромная тяга к высшему образованию, блестяще оправдалось. На сайте Coursera обучаются пять миллионов студентов, посещающих 532 курса в 107 учебных заведениях, включая Принстонский и Йельский университеты.
У МООК много очевидных преимуществ. Онлайновые версии лекций подвергаются беспощадному сокращению, таким образом, из часовой лекции удается составить пятиминутную выжимку, суть. Вместо того чтобы показывать профессора, расхаживающего перед доской, Ын накладывает речь на показ графиков и написанных от руки ключевых пунктов. «Остается только значимое содержание лекции, – говорит он. – Мы используем редактирование видеоматериалов, чтобы вырезать скучные куски. Некоторые вещи, например то, как профессор что-то долго пишет на доске, совершенно незачем смотреть».
